Кирилл Мельников: «Ограничения на экспорт подсолнечного масла защищают внутренний рынок от высоких цен»

В период с 2016-го по 2017 год произошло необычное для отечественного продовольственного рынка явление: в Воронежской области цена среднестатистической бутылки подсолнечного масла подешевела с 94 рублей до 80. Правда, к концу прошлого года стоимость выросла в среднем уже практически до 132 рублей.

Что же принесет этот год? Минсельхоз с помощью квот пытается регулировать экспорт подсолнечного масла. Но поможет ли это избежать подорожания продукта в России? Как отразятся ограничения на производителях? Возможно ли наладить экспорт в рублях? И так ли перспективен Китай для воронежских поставщиков? Об этом и многом другом «Обозреватель.Врн» поговорил с директором по маркетингу группы компаний «Благо» Кириллом Мельниковом.

– В Верхней Хаве в конце апреля началось строительство нового элеватора группы компаний «Благо» для хранения около 60 тыс. тонн семян подсолнечника. Смета проекта была бы скромнее, если бы объект пришлось строить в прошлом году? Много ли заемных средств привлекли?

— Конечно, смета была бы скромнее год назад, потому что уровень инфляции сегодня ощутим во всех товарных категориях, особенно в тех, что связаны со строительством. Но нельзя сказать, что она увеличилась драматически. Мы смогли частично оптимизировать проект за счет сугубо технологических и инженерных решений. Также существует целый комплекс инструментов поддержки инвестиционных проектов как на федеральном уровне — льготный лизинг, возмещения части понесенных затрат, так и на уровне Воронежской области — в первую очередь это поддержка особо значимых инвестиционных проектов, которая заметна в вопросах создания энергетической, инженерной и транспортной инфраструктуры на новом объекте. В комплексе все это позволило нам удержать смету в разумных границах и сохранить приемлемый срок окупаемости проекта.

На сегодняшний день строить большие площадки полностью за собственные деньги, я бы сказал, экономически не эффективно. В этом проекте, как, наверное, и в других аналогичных большая часть средств – заемные.

– Насколько проект по строительству элеватора зависим от иностранных поставок?

– Было бы лукавством сказать, что зависимости нет. Россия как часть глобальной экономики довольно сильно вовлечена в международные производственные цепочки. Для закупки некоторой техники нам потребуется найти новых поставщиков или новые логистические решения. Однако оборудование для элеватора преимущественно отечественного производства. Поэтому каких-то серьезных задержек на этапе технического оснащения мы не ожидаем.

– А как сегодня обстоят дела с экспортом подсолнечного масла в другие страны?

– Поставляем нашу продукцию в 29 стран. В 20 – непосредственно из Воронежской области. На экспорт в нашем регионе в основном нацелен Эртильский завод. Предприятие в Верхней Хаве работает, в первую очередь, на внутренний рынок. В целом 25% продукции «Благо» из региона уходит за рубеж.

Исторически сложилось, что основные потребители российских растительных масел – страны Азии, то есть страны, которые не входят в список недружественных и не вводили ограничений для российской продукции. Отчасти это связано с тем, что еще в 2014 году Евросоюз ввел ввозную пошлину на подсолнечное масло из России в размере 6,5%, что существенно снизило экономическую привлекательность таких поставок.

– О Китае как о перспективном торговом партнере в последнее время говорят еще чаще, чем раньше. Вам удалось наладить плотные взаимоотношения?

– Объемы поставок в Китай постепенно растут. Поставляем как масло наливом, то есть которое рафинируют и разольют в бутылки в Китае, так и уже бутилированное масло. Основной объем продукции поставляем для b2b-сектора – наливом. Поставка продукции для конечного потребителя является более сложным, но и более прибыльным бизнесом, потому что требует от производителей-экспортеров создавать продукт, адаптированный под региональные предпочтения. Например, в России пятилитровая бутылка – зачастую наиболее дешевая тара, которая позволяет покупателю рассчитывать на скидку за большой объем. В Китае такой формат упаковки является самым популярным, а их возможности по производству упаковки значительно опережают не только российские, но и европейские. В Китае пятилитровая бутылка выглядит эффектно и дорого, видно, что над ее дизайном серьезно работали. Этикетка может занимать до 80% площади бутылки, а технологии позволяют создавать ее в необычных и запоминающихся формах. Большая часть российских предприятий не смогла бы такую бутылку сделать. И когда ты хочешь работаешь с потребительским рынком напрямую, это нужно учитывать. Так, адаптированные под Китай бутылки с подсолнечным маслом мы поставляем в приграничные регионы этой страны. Работа с китайскими клиентами порой требуют большей подготовки. Представители этой страны очень трепетно относятся к качеству продукции.

– В какой валюте вы сегодня торгуете с китайскими партнерами?

– До недавнего времени основной валютой для всех международных контрактов был американский доллар. Сейчас мы прорабатываем переход на расчеты в юанях. У китайских партнеров для этого есть все возможности, у наших банков тоже. Торговля с китайскими партнерами в юанях может стать повсеместной практикой уже в обозримом будущем.

– Не пытались ли вы договориться с китайскими или иными зарубежными компаниями о том, чтобы они покупали вашу продукцию за рубли?

– Выбор валюты для осуществления расчетов – вопрос не только политический, но и сугубо экономический. Экспортеру порой выгоднее, чтобы курс отечественной валюты был низким по отношению к зарубежной, таким образом торговые операции становятся прибыльнее.

Мы прорабатывали возможность заключения контрактов в рублях. С некоторыми странами такой переход возможен – это, в первую очередь, государства ближнего зарубежья. Не хочу забегать вперед, но, думаю, подобные договоренности появятся.

Конечно, глобально перейти на расчеты исключительно в рублях мы вряд ли сможем. Однако уход от расчетов в долларах и евро в пользу национальных валют, скорее всего, повторюсь, может стать регулярной практикой.

– В России в середине апреля с помощью квоты ограничили экспорт подсолнечного масла. Как вы относитесь к этой мере?

– Квота не мешает экспортировать и даже наращивать его объем. Квота, которая была выдана до конца мая (1,5 млн тонн – прим. ред.) рассчитана таким образом, чтобы экспорт из России не попал в ущемленное положение. Предложенный объем соответствует тому, который исторически отправлялся за рубеж. В то же время он гарантирует, что на внутреннем рынке останется достаточное количество масла. Также действует пошлина на экспорт масла, она позволяет сдерживать цену на внутреннем рынке.

И пошлины, и квоты – это меры, которые защищают внутренний рынок. Но в России выращивается подсолнечника и, соответственно, производится подсолнечного масла гораздо больше, чем нужно для отечественного рынка. Потребление этого продукта не эластично – то есть не может просто так резко вырасти или снизиться.

Нынешняя политика позволяет сдерживать рост цен на подсолнечное масло. Если сравнивать с другими категориями продуктов, подорожание не было очень резким и сильным. Но нельзя не учитывать и общую инфляцию: растут цены и на упаковку, и на комплектующие, и на логистику – все это отражается в себестоимости продукта.

Естественно, экспортерам хотелось бы, чтобы квота была больше. Но, думаю, если станет понятно, что внутренний рынок защищен в должной мере, а сырье остается, в интересах всей страны будет увеличение квоты, чтобы смогли заработать и переработчики, и аграрии, у которых мы закупаем сырье (В конце мая Минсельхоз предложил увеличить квоту на экспорт подсолнечного масла – прим. ред.)

– Но ведь были и другие вызовы для отрасли: с учетом того, что вы транспортируете много продукции, сказался ли на вашей работе контейнерный кризис?

– Мы перевозим разную продукцию контейнерами, флекситанками и танк-контейнерами. Ряд контейнерных компаний больше не работают с Россией, поэтому нехватка контейнеров – это, действительно, вызов для нас. Где-то поставки замедляются, где-то происходит удорожание, но, тем не менее, экспорт не останавливается. Мы смотрим на это как на некие неизбежные сложности, с которыми приходится работать. Нужно искать новые возможности.

–  Вы упомянули, что в ряде случаев логистика может вырасти в цене. Но как это сказывается на стоимости непосредственно подсолнечного масла в Воронежской области и условной Калининградской? Будет ли цена равной?

– Есть компании, которые делают одну цену на всю страну и таким образом «размывают» логистику. Как правило, они изначально размещают заводы из транспортных соображений. Это предприятия, для которых сырьевая база не столь значима: например, производители сигарет или бытовой химии. Им проще сделать единую цену. Для производителей подсолнечного масла такой подход никогда не был характерен, для нас очень важен сырьевой фактор. Поэтому есть цена с завода, к которой плюсуется стоимость логистики.

Так, в период пандемии COVID-19 между переработчиками и торговыми сетями было заключено соглашение, согласно которому, мы брали на себя обязательство поставлять товар на внутренний рынок по фиксированной цене. Так как речь идет о социально значимом продукте. Сети же соглашались принимать товар без штрафов и делать минимальную наценку. Однако нормальной практикой для нашего продукта является ситуация, когда цена с завода рассчитывается отдельно, а стоимость логистики, если она осуществляется нашими силами, идет плюсом и рассчитывается для каждого маршрута, для каждого распределительного центра. Поэтому по умолчанию стоимость продукции в разных регионах – различная. Но как она отражается в цене для потребителя, в конечном счете решает сама сеть.

– Есть ли предпосылки к тому, что подсолнечное масло начнет дешеветь в России? Быть может, за счет тех же квот, о которых мы уже говорили?

– Квоты и, в первую очередь, пошлины, безусловно, окажут влияние на то, чтобы цены не росли и продукции было достаточно. Но не стоить забывать еще и про курс валюты. При определенном стечение данных факторов цены могут пойти вниз, но существенное их снижение является маловероятным. В последнее время и переработчики, и сети прилагали максимум усилий, чтобы сдерживать рост цен на полках. Говорить о том, что есть какой-то резерв, не приходится. Поэтому, скорее, будет некое сглаживание, которое не даст ценам резко подняться. Потребители, наверное, заметили, что в последнее время практически исчезли скидки на продукты в супермаркетах, или они стали не существенными. Допускаю, что могут вернутся различные промо-акции в прежнем объеме, какие-то позиции вновь будут продавать с более ощутимыми скидками. С другой стороны, до конца сезона, до осени, нет предпосылок и для подорожания. В сентябре мы поймем, какой будет новый урожай, после этого можно будет делать какие-то выводы.