«Подсолнечник в регионах РФ остается премиальной культурой», – Наталья Корой

В марте мировые цены на масла коснулись дна, что привело практически к остановке экспортных поставок отечественного подсолнечного масла. Сейчас котировки начали постепенно восстанавливаться, однако ситуация все еще выглядит крайне напряженно.

В OleoScope решили побеседовать с генеральным директором масложирового бизнес-направления ГК «Русагро» Натальей Корой о текущей ситуации на мировом рынке, перспективах на вторую половину сезона-2022/23 и проходящей в стране посевной кампании.

— Наталья Евгеньевна, расскажите, пожалуйста, как сейчас обстоит ситуация на рынке масел после того, как в марте мировые цены на подсолнечное масло обвалились и многие компании фактически не заключали контракты на поставки за рубеж?

— Рынок масел продолжает снижаться. Падение несколько замедлилось, но пока тенденция на понижение остается. Жидкие масла относительно пальмового масла, которое является определенным ориентиром на рынке, сегодня идут с дисконтом, особенно подсолнечное. В какой-то момент его стоимость опускалась до $850 за тонну, но это, действительно, несправедливая цена. На тендере GASC (Египет) тонна подсолнечного масла была продана за $1020, что в пересчете на FOB (Черное море) составляет $920-940. Надо отметить, это нетипичное для рынка положение, но на текущий момент оно выглядит именно так.

— Насколько этот конъюнктурный провал повлиял на работу отечественных масложировых предприятий и, в частности, вашей компании в этот период?

— Он повлиял на всю масложировую отрасль, и даже на сельхозтоваропроизводителей. Стоимость масла остановилась, она давит на рынок семечки и масла. При любом падении цены рынок обычно останавливается, продажи становятся минимальными, что не дает возможности российским производителям работать на полную мощность. Остатки масла в стране до сих пор очень высокие, даже рекордные. Я бы сказала, что сейчас запасы масла в России достигли пиковых значений. С учетом продукции на складах фасованного масла, резервов на заводах они оцениваются в 600-700 тыс. тонн. Рынок слабый, продажи минимизированы, и, конечно, эти тенденции оказывают негативное влияние на всех участников отрасли.

С другой стороны, в новый сезон-2023/2024 мы войдем со значительными остатками как масла, так и семечки. Вне зависимости от урожая нынешнего года, а он ожидается достаточно высоким, отрасль будет хорошо обеспечена сырьем.

— Может ли эта ситуация как-либо отразиться на итоговых показателях экспорта отечественной МЖП по итогам сезона-2022/23?

— Мы уже ощущаем ее влияние. Экспорт замедлился. В марте динамика его падения немного уменьшилась. Но снижение экспортных отгрузок все же весьма ощутимо, оно заметно отражается на работе предприятий отрасли. Потенциал экспорта в 4,5 млн тонн подсолнечного масла, который мы имеем в этом сезоне, реализован не будет.

Конечно, мы ожидаем, что рынок вскоре оживится. Это неминуемо произойдет, поскольку поставки сырья с Украины – нашего ключевого конкурента — снижаются. По нашим прогнозам, к лету мы увидим оживление на рынке с точки зрения закупок.

— В прошлом году санкции оказывали дополнительное влияние на доступность экспортной инфраструктуры: выросла стоимость транспортных услуг и страхования грузов, были созданы барьеры для доступа к фрахту, ограничены подходы в порты в недружественных странах. Сохраняются ли эти сложности сейчас? И какие барьеры в целом на данный момент препятствуют отгрузкам?

— Бизнес по своей природе адаптивен, и товар всегда найдет способ попасть к потребителю. И, в частности, наша компания за последний год очень успешно это продемонстрировала. Мы довольно быстро перестроились: нашли новые каналы поставок, возможности для страхования грузов. В этих вопросах нас поддержали Российской экспортный центр и Министерство сельского хозяйства РФ.

Говорить о том, что сегодня мы испытываем большие сложности с отгрузками по причине санкций, не приходится.  Пожалуй, только платежи остаются проблемной зоной. Во всем остальном наша компания справилась с вызовами.

— Что касается роста производства готовой продукции, то одним из основных препятствий почти два сезона остается сдерживание продаж маслосемян со стороны сельхозпроизводителей. Этот тренд сохраняется и по сей день или сбыт сырья активизировался?

— Ценовая конъюнктура в последние два года складывалась в пользу сельхозтоваропроизводителей. Это дало возможность многим из них укрепить материально-техническую базу, улучшить условия для хранения выращенного урожая – увеличить складские площади, построить элеваторы. И теперь вместо того, чтобы выращивать подсолнечник и продавать, аграрии все чаще придерживают его в ожидании более выгодных предложений. И такое поведение когда-то оказывалось оправданным.

Но в этом году ситуация кардинально иная. Все, кто не продал урожай в январе-феврале – по цене в среднем 30 тыс. рублей за тонну (в Поволжском федеральном округе), сейчас сталкиваются с тем, что из-за падения мирового рынка масел цена на подсолнечник снизилась до 20 тыс. рублей за тонну. Учитывая, что входящие остатки сырья в следующий сезон буду очень высоки, лучшего предложения может и не быть.

— Есть ли сейчас в России предпосылки для роста закупочных цен на подсолнечник или рынок будет двигаться по нисходящей и далее?

— Россия – часть мирового аграрного рынка. Ситуация на нем оказывает прямое влияние на ценообразование в нашей стране. Пока предпосылок для остановки снижения стоимости масла на внешних рынках не просматривается. Это не дает оснований расти внутренним ценам на сырье. Рост на мировом рынке неминуемо отразится на закупочных ценах в России.

Предприятия «Русагро Масло» сейчас, как и вся отрасль, работают на минимальных запасах. Каждая компания сегодня выстраивает свою экономику. Пока продажи практически нулевые. Ключевым моментом для начала позитивных перемен должно стать начало отгрузок и повышение цены.

— Как Вы считаете, с какими запасами подсолнечника, сои и рапса мы подойдем к концу сезона-2022/23?

— По различным оценкам запасы подсолнечника на входе в новый сезон составят от 2 до 2,5 млн тонн. Оценки разнятся, но меньше 2 млн тонн подсолнечника на входе в следующий сезон не прогнозирует никто. Это создаст определенную подушку безопасности для переработки и экспорта масла. Остатки рапса и сои также будут высокими, рекордными (в сумме – более 1,5 млн тонн).

Учитывая, что большинство введенных в последние годы в эксплуатацию перерабатывающих мощностей универсальны — т.е. могут перерабатывать все основные масличные культуры — это создает дополнительные возможности для их загрузки.

— В российских регионах уже активно идет посевная кампания. Вырастут ли, по Вашему мнению, в этом году площади под масличными или агрохолдинги будут сокращать посевы?

— С точки зрения маржинальности, подсолнечник в регионах своего произрастания остается премиальной культурой. Поэтому выбор сельхозтоваропроизводителей в пользу масличных будет экономически очевиден, и мы не ожидаем сокращения посевных площадей под подсолнечник. Есть определённый риск, связанный с дефицитом семян. В таком случае возникает вероятность вынужденного уменьшения клина под подсолнечник.

Факторов неопределенности хватает, есть некоторые поводы для пессимистических прогнозов, но времена, когда мы считали 11—12 млн тонн гигантским урожаем прошли. Так или иначе валовой сбор этого года будет хорошим. С учетом высоких запасов мы с оптимизмом смотрим в следующий сезон.

— Видите ли Вы перспективы на рынке масличного льна в РФ? Ожидаете ли, что в ближайшие годы переработка этой культуры заметно возрастет?

— Лен – нишевая культура, экспортно-ориентированная, неперспективная для России. Вряд ли ее переработка в ближайшие годы значительно возрастет. Льняное масло вследствие богатства ненасыщенными жирными кислотами имеет большие риски в транспортировке из-за потенциала окислительной порчи, его доставка до целевых рынков ограничена. Кроме того, льняной шрот пользуется очень слабым спросом на внутреннем российском рынке, а шрот – это значимый продукт с точки зрения маржинальности переработки.

Так что некоторый рост переработки масличного льна возможен, но кардинальным фактором влияния на рынок он не станет, несмотря на привлекательность его для фермера и растущие валовые сборы. В основном, лен будет вывозиться в виде масличных семян.

— Можете ли Вы дать оценку маржинальности нашим основным культурам – подсолнечнику, сое и рапсу? И как на текущий момент Вы оцениваете маржинальность маслозаводов?

— Маржинальность – показатель, который зависит от очень большого количества факторов. Показатель маржинальности сельскохозяйственной отрасли при выращивании масличных из года в год остается примерно одинаковым – порядка 50-80%. Когда-то больше, как в прошедших двух сезонах, в которых мы наблюдали взрывной рост цен на масла и масличные, а маржинальность просто зашкаливала, когда-то меньше. Но при этом для фермера масличные остаются и останутся ключевым драйвером финансовой эффективности.

Маржинальность маслозаводов в этом сезоне находится на средних уровнях и не превышает нескольких процентов.

— В апреле прошлого года Вы заняли позицию генерального директора масложирового бизнес-направления «Русагро». Как Вы считаете, какое достижение стало самым главным для МЖБН за этот год и какие у Вас есть планы по дальнейшему развитию?

— Прошедший год был непростым для всех — царила неопределенность, резко менялись условия, закрывались привычные рынки, рвались наработанные годами связи. Но мы объединили усилия и показали лучший результат Масложирового бизнеса «Русагро» за все годы. Главным достижением для нас стало получение EBITDA в 15 590 млн рублей, что на 25% больше к предыдущему году.

Масложировой бизнес «Русагро» – это не только переработка масличных, это еще и производство большого объема промышленных жиров, потребительской продукции. И все три направления показали в прошедшем году хорошие результаты.

«Русагро Масло» остается экспортно-ориентированной компанией, – больше 50% нашей продукции уходит за рубеж. И здесь нам удалось усилить свои позиции. В прошлом году мы сохранили или нарастили объемы и в потребительских продуктах, и в промышленных жирах на традиционных рынках сбыта, а также вышли на новые территории.

Наши бренды хорошо известны в Европе, странах ближнего зарубежья, Китае, а теперь мы осваиваем Ближний Восток.