Дешевое мясо начинается с сои

Похоже, в этом году Россия сможет выйти почти на полное самообеспечение наиболее ценным кормовым компонентом для мясной промышленности — соевым шротом. Предпосылки к тому — рекордный урожай соевых бобов и резкое наращивание мощностей по их переработке. Так, группа «Черкизово» в августе открыла в Липецкой области маслоэкстракционный завод по переработке высокопротеиновых масличных культур. В этом же регионе такой же завод достраивает и компания «ЭксОйл групп», а в Курской области в этом году свой очередной маслозавод по переработке сои разворачивает крупнейший и практически единственный ее импортер — группа «Содружество».

Ожидается, что расширение переработки сои уже в ближайшее время приведет к замедлению темпов роста цен на мясо, так как соевый шрот — основной компонент для производства кормов. Однако позитивный эффект для мясной отрасли может быть достигнут, только если будет баланс между производством сырья и его переработкой. Экспертов настораживает, что общие производственные мощности только этих трех новых предприятий составляют свыше половины перерабатываемой в России сои, притом что в стране законсервированы многие маслозаводы. В краткосрочной перспективе это может привести к усилению конкуренции за сырье и, как следствие, к удорожанию кормов для животноводов (как это случилось с новым для России рынком аминокислот). Для баланса на рынке нужно, чтобы новые переработчики придерживались своих планов по выращиванию собственного сырья, а государство содействовало вводу новых пахотных земель в оборот, мелиорации и селекции для повышения урожайности.

ГК «Черкизово» прокормит себя сама

Крупнейший в стране производитель мяса группа «Черкизово» на днях ввела в эксплуатацию в Ельце Липецкой области свой первый и самый мощный в России маслоэкстракционный завод (МЭЗ) по переработке высокопротеиновых масличных культур — в основном сои и отчасти рапса. Предприятие будет перерабатывать до миллиона тонн сои в год, выпуская шрот в первую очередь для входящих в группу девяти комбикормовых заводов, а также пищевую оболочку и важную пищевую добавку — лецитин. Комплекс обошелся в 10 млрд рублей (заем компании предоставил Россельхозбанк) и оснащен элеватором мощностью 220 тыс. тонн единовременного хранения (в дальнейшем она может быть увеличена вдвое), а также железнодорожной станцией с возможностью размещения на ней более чем 100 вагонов. «Мы планируем не только поставлять продукцию МЭЗ на свои комбикормовые заводы, но также заниматься ее продажей сторонним компаниям в России и за ее пределами, — пояснили “Эксперту” в пресс-службе “Черкизово”. — Например, лецитин могут покупать российские предприятия кондитерской промышленности, а соевое масло — клиенты из Китая, Ирана, Алжира, Египта, стран СНГ и других регионов». Несмотря на трудные отношения российских компаний с европейскими поставщиками, инвестору удалось завезти на новое производство и отладить запуск передового оборудования от компаний Laidig и Crown. МЭЗ также оборудован не имеющей аналогов в России системой хранения шрота, позволяющей продлевать срок его годности и улучшать качество. «Запуск собственного маслоэкстракционного завода обусловлен стремлением компании укрепить вертикальную интеграцию, снизить зависимость от импортных кормокомпонентов, цены на которые в последние годы существенно выросли», — говорят в «Черкизово».

Руководитель центра отраслевой экспертизы Россельхозбанка Андрей Дальнов считает, что собственные сырье и шрот позволят компании снизить затраты на выпуск мяса. «Российский шрот, скорее всего, будет дешевле. Например, в США, где потребности животноводов в основном закрываются собственным производством, цена шрота сейчас составляет 575 долларов за тонну, а в России, в ЦФО, примерно 780 долларов. И эта разница лишь отчасти объясняется высоким курсом рубля», — говорит эксперт. По его расчетам, снижение цены шрота ощутимо снизит себестоимость производства мяса бройлеров и свинины, поскольку в структуре себестоимости в этих сегментах на соевый шрот и его заменители приходится около 30% затрат.

Ранее первый МЭЗ для собственных нужд построил в Орловской области крупнейший производитель свинины и говядины «Мираторг», запустивший осенью прошлого года предприятие мощностью переработки 400 тыс. тонн сырья в год за 2,5 млрд рублей. МЭЗ будет выпускать подсолнечный, соевый и рапсовый шрот для потребностей животноводческого дивизиона «Мираторга». В перспективе также планируется производить растительные масла, в основном на экспорт.

При этом подсолнечник, сою и рапс компания выращивает сама.

До недавнего времени лидерство на рынке сои прочно удерживал основной поставщик импортной сои и шрота — компания «Содружество», которая завозит их из Бразилии, Парагвая, Аргентины и Восточной Европы, а также со своих маслозаводов за рубежом и в Калининграде. Она же сейчас строит в Курской области МЭЗ по переработке 1 млн тонн сои в год за 28 млрд рублей (срок сдачи в эксплуатацию сдвигается с прошлого года). Такой же мощности МЭЗ намерен запустить в этом году в Липецкой же области один из крупных маслоделов — компания «ЭксОйл групп».

Китай скупил всю сою

Соя и соевый шрот — стратегические продукты для России, поскольку являются наиболее экономичной составляющей кормов для животных; в ней содержится почти вдвое больше белка (не менее 36–48%), чем в самых насыщенных протеином злаках и других бобовых и масличных. В России в этом году ожидается рекордный урожай масличных культур, в первую очередь сои, которой планируют собрать 5,3–5,5 млн тонн, что более чем на 10% превышает результат прошлого года. Если в мире валовой сбор сои за десять лет увеличился немногим больше, чем на 40% (примерно до 390 млн тонн), то в России за то же время рынок вырос в три с половиной раза (до 4,8 млн тонн в прошлом году). Но даже такое опережающее наращивание производства сырья не удовлетворяет потребности российских животноводов, поэтому больше трети от общего потребления соевых бобов и шрота (свыше 2 млн тонн) мы по-прежнему закупаем у основных производителей сои — Бразилии, США и Аргентины. При этом с начала пандемии соевые бобы на мировом и, соответственно, внутреннем рынке подорожали почти вдвое — в среднем с 22–24 тыс. рублей за тонну до 45–49 тыс. в этом году. Таких резких скачков цен рынок сои еще не знал. «Драйв» рынку задал основной мировой покупатель сои — Китай, сначала снизивший ее импорт в связи с массовым падежом своих свиней, а затем резко нарастивший закупки для восстановления стада. Мировые посевы уже были сокращены ввиду общего падения спроса в период пандемии, поэтому аграрии не поспевали в прошлом сезоне за восстановлением животноводства, что, кроме прочего, и привело к беспрецедентному росту цен на бобовые культуры и корма.

В результате российские животноводы тоже остались внакладе. В прошлом году они уже понесли большие издержки из-за резкого подорожания импортных микрокомпонентов, в этом году возникли трудности с доставкой товаров из-за границы, удорожанием перевозок и усложнением взаиморасчетов. «На этом фоне агрохолдингам ничего не остается, кроме как углублять вертикальную интеграцию, замещая импорт одного из самых затратных компонентов кормов — соевого шрота, — говорит президент Национальной мясной ассоциации Сергей Юшин. — Думаю, другие хозяйства также будут углублять вертикаль в этом направлении. Будет не столь важно, насколько они тем самым смогут снизить цену для себя: себестоимость поначалу не будет сильно ниже из-за инвестиционной составляющей. Куда важнее, что они будут застрахованы от колебаний курса рубля, различных заградительных пошлин и прочих проявлений мировой нестабильности».

Пока что большинство агрохолдингов довело вертикаль в основном до кормовых заводов, где смешивают покупаемые ингредиенты. Лишь немногие из топ-20 животноводческих агрохолдингов имеют углубленный технологический цикл кормопроизводства. Например, крупнейший в России молокопроизводитель «ЭкоНива» сам выращивает зерновые культуры, но почти не производит высококалорийные масличные.

Вопрос цены

Обеспеченность собственным сырьем для новых соепереработчиков — вопрос выживания, поскольку этих бобов в стране дефицит. Группа «Черкизово» пока лишь часть мощностей (какую, неизвестно) может загрузить своими масличными, остальное сырье будет закупать у липецких и соседних аграриев. «У нас в стране без учета этих новых производств 44 предприятия по переработке сои с общим объемом перерабатывающих мощностей более 5,8 миллиона тонн в год, — говорит исполнительный директор Масложирового союза Михаил Мальцев. — На сегодняшний день в центральной части России очень высокая конкуренция за сырье. С учетом недавно запущенных мощностей и тех, что уже в процессе строительства, даже при увеличении производства сырья наращивать новые мощности в ЦФО нецелесообразно».

В Минсельхозе еще в прошлом году озаботились тем, что одновременный ввод стольких мощностей по переработке сои вызовет ее дефицит на локальных рынках и, как следствие, рост цен. Поэтому на совещании в ведомстве потребовали от регионов отчет в том, как они планируют наращивать производство сои. Например, только мощности курского завода «Содружество» способны переработать всю сою региона (а значит, забрать ее у других МЭЗ). Представители Липецкой и Курской областей (а также других регионов) отчитались тогда, что посевы наращиваются именно с учетом нужд новых инвестпроектов; ведутся и переговоры с соседними регионами. «Вижу значительный риск дисбаланса между производством соевых бобов и мощностями их переработки в связи с вводом новых предприятий, — говорит исполнительный директор Национального комбикормового союза Сергей Михнюк. — В этих регионах уже сложился свой севооборот, и под новую культуру ожидать массовых пересевов не следует по меньшей мере в ближайшие два-три сезона. Думаю, временный дефицит возникнет и цена на сою скакнет. Поэтому импорт бобов будет актуален еще какое-то время — не для новых заводов, так для действующих, которым не достанется местного сырья». В этом случае новых крупных маслопереработчиков может ожидать снижение маржинальности и увеличение сроков окупаемости проектов, как это случилось в нынешнем году с производителями лизина. Заместив с нуля почти весь импорт лизина в стране всего за пять лет, они столкнулись с кризисом перепроизводства (см. «Между импортным лизином и своим оказалась курсовая разница», Expert.ru от 22 июля 2022 года) из-за того, что стоимость импортного продукта оказалась ниже, чем отечественного, ввиду значительного укрепления рубля, и товар остался на складах. «То же самое может случиться и со шротом: если из-за конкуренции за сырье и повышения цен его себестоимость окажется выше, чем у импортного, то, сколько бы ни произвели, продать сразу не смогут», — говорит г-н Михнюк.

Андрей Дальнов, напротив, полагает, что дальнейшее расширение посевов способно предотвратить дефицит сырья и кризис перепроизводства кормов, которые у наших переработчиков могут быть дороже импортных: «После введения в строй сразу трех маслоэкстракционных заводов по переработке сои могут возникать проблемы с закупкой сырья, но они, скорее всего, будут иметь краткосрочный характер. Растениеводы имеют возможность скорректировать севооборот соответствующим образом».

Дорогая… ненужная соя

Уникальности российскому рынку сои добавляет его географическая разбалансированность: Центральный и Дальневосточный федеральные округа собирают свыше 80% сои в стране (остальное приходится на южные регионы) и являются, по сути, разными, изолированными рынками из-за своей удаленности. И если перерабатывающие предприятия в ЦФО, несмотря на то что там выращивают больше всего сои в стране, вынуждены ее импортировать, то Дальний Восток (в основном Амурская область) свыше половины своего урожая продает на экспорт, в основном в Китай. В целом около трети собираемой в России сои экспортируется; поэтому, чтобы сдержать вывоз сырья, Минсельхоз ввел с февраля прошлого года пошлину на экспорт сои (20%). В ожидании нее в 2020 году экспорт вырос сразу наполовину, до 1,3 млн тонн, что вызвало всплески цен на локальных рынках, где развито животноводство. Но уже в прошлом году он сократился более чем вдвое. «В дальнейшем на цену внутри страны пошлина повлияла мало, поскольку цена внутренняя равняется мировой — то есть, по сути, той, по которой сою и шрот завозит в страну “Содружество”, — говорит генеральный директор “Совэкона” Андрей Сизов. — На Дальнем Востоке сои скопилось много, но цена на нее не снизилась, поскольку избыток сырья там вовсе не означает, что оно потоком пойдет в центр страны, где больше всего перерабатывающих мощностей, — слишком большие тарифы на перевозку. В итоге пошлина привела лишь к сокращению экспорта, то есть к снижению доходности аграриев, которым приходится придерживать урожай». Пока от Минсельхоза нет известий, будет он продлевать пошлину в сентябре этого года или нет. Но уже известно, что в прошлом году посевных площадей под сою в Дальневосточном федеральном округе впервые оказалось меньше (38,4% от общей по стране), чем в Центральном (43%).

Впрочем, Масложировой союз настаивает на продлении и даже увеличении пошлины: «Несмотря на пошлину, китайские трейдеры предлагают на сою высокие цены, и отечественным переработчикам очень трудно конкурировать с ними за сырье, поэтому некоторые проекты по “разморозке” существующих перерабатывающих мощностей не удается реализовать из-за нехватки сырья, — говорит Михаил Мальцев. — Масложировые предприятия в состоянии переработать весь объем выращенного сырья даже с учетом перспективы наращивания его производства. Чтобы сырье осталось в дальневосточных регионах, надо постепенно увеличивать экспортную пошлину на сою».

В целом по стране посевные площади под сою постепенно расширяются: с 1,2 млн гектаров в 2010 году до 3 млн в 2021-м. Причем кроме традиционных соеводческих регионов кратно нарастили посевы Сибирский, Приволжский и Южный федеральные округа. Поэтому Сергей Юшин не опасается дефицита сырья: «Все линии сразу не заработают на полную мощность, а через год-два и сои в стране вырастят еще больше, поскольку если сейчас и возникнет временное повышение цен на сырье из-за дефицита, то это будет сигналом аграриям заниматься соей и рапсом». Андрей Сизов также считает, что скачка цен на сою не будет даже при одновременном выходе новых предприятий на полную мощность: «Опять же, цена внутри страны зависит от импорта, то есть от цены, по которой “Содружество” ввозит сою и шрот. И в случае дефицита компания всегда может поддержать рынок импортом. Но в среднесрочной перспективе это плохие новости для основного импортера: наращивание валового сбора в России уже вскоре приблизится к потребностям».

Минсельхоз намерен уже через два года получить более 6 млн тонн сои. Соответствующие государственные программы предусматривают возвращение в оборот порядка 10 млн га земель. В Восточном институте государственного планирования посчитали, что к этому будет располагать высокая маржинальность выращивания сои — от 46 до 100–150%, в зависимости от урожайности и удаленности региона от рынков переработки и сбыта (рентабельность производства пшеницы колеблется от 15 до 40%). «Но у нас рентабельность все равно вдвое ниже, чем в той же Бразилии и Аргентине, — скептичен Сергей Михнюк. — И если государство не будет стимулировать повышение урожайности путем развития мелиорации и семеноводства, себестоимость производства сои будет выше, чем у мировых лидеров».

Источник: Эксперт

Похожие статьи по теме:

• Минсельхоз предложил продлить на 2023 г. отказ от регистрации сои и шрота с ГМО
• Россия в 2022 году может увеличить экспорт продукции АПК до $40 млрд
• Минсельхоз повысил пошлины на вывоз подсолнечного масла и шрота в августе
• В России распределили допквоты на экспорт подсолнечного масла и шрота
• Патрушев: Россия сохранит экспортные квоты и пошлины на продовольствие
• Рекордный урожай и заполненные резервуары: что делать с масличными?
• В России не будут продлевать действие экспортной пошлины на масличный лен